Заразум  - Василий Головачев

– Работа от тебя никуда не сбежит, – сказал Грымов. – К тому же мы не предлагаем вино или что покрепче. Садись, есть разговор. Кофе будешь?

– Н-нет… буду.

Грымов налил из кофейника россиано, подвинул чашку Руслану.

– Новость слышал?

Руслана озарило.

– Так вот почему вы ко мне завернули?

Гости переглянулись.

– Догадливый, – проворчал Воеводин. – Твой босс хотел сам с тобой побеседовать, но его вызвали федералы. Что тебе известно?

– Только то, что на исследовательский космолёт «Геодар» совершено нападение.

– Прошло уже двое суток, но сообщений от него больше не поступило, и на запросы ЦУПа Межкосмоса он не отвечает. Впрочем, связь с дальними рейдерами всегда была проблемой.

– Может быть, повреждён?

– Каждый рейдер этого класса имеет автономный блок для экстренной связи, – сказал Грымов. – Включается автоматически, даже если экипаж погиб. Если он до сих пор не прислал донесение, ситуация печальна. Смекаешь, что это может означать?

– Корабль… уничтожен.

– Либо захвачен, что намного хуже. «Геодар» – не военный крейсер и не разведчик, да и направлялся не в конфликтную зону в ядре галактики. У нас родилось подозрение, что он наткнулся на один из блуждающих линкоров типа «крокодилочерепах», владельцы которых служили Знающим.

Руслан помолчал, размышляя.

– Что говорит Леблан?

– Ничего. Он давно не агент МККЗ.

– Шапиро утверждает, что Большая Дыра в Парусах затянулась, Знающие остались в своей Метавселенной.

– Никто и не утверждает, что на «Геодар» напали Знающие. А вот их приспешники, оставшиеся без правителей, могли случайно оказаться в районе чёрной дыры в Стрельце.

– Зачем его туда направили? Я не в курсе.

– Чёрная дыра V2019–2 ведёт себя нестандартно, стреляет джетами, пульсирует, вот Межкосмос и сподобился послать исследовательскую экспедицию.

– Что говорит Всеволод?

– Шапиро много чего говорит, ты его хорошо знаешь. Предлагает послать туда наш фрегат и сам собирается принять участие в рейде.

Руслан невольно усмехнулся.

– Лихой у нас эксперт.

– Ситуация может оказаться ещё серьёзней, чем мы предполагаем, – сказал Воеводин. – Мы до сих пор находимся в состоянии перманентного конфликта с Великим Кольцом в ядре. Удивительно, что галакты после уничтожения нами их флота не предприняли никаких попыток отомстить. Что если «Геодар» – первая ласточка?

– Мы не давали повода…

– Конкретно мы – не давали, но среди людей полно отморозков и предателей либо, что ещё хуже, равнодушных ко всему на свете, кроме своих желаний. После получения доступа к ВСП-технологиям[6] в космос отправилось множество новых «конкистадоров», завоевателей, охотников за драгоценностями исчезнувших цивилизаций, способных ради развлечения или вследствие безбашенности напасть на кого угодно. Возможно, цивилизации Великого Кольца, учитывая способности биологического разума, возможности таких, как мы, и ограничили наше продвижение к ядру. А Стрелец как раз есть вектор к центру Галактики.

– Но со Знающими дрались мы, а не они.

– Нам помогали агенты МККЗ.

– Короче, майор, – сказал Грымов, допив кофе. – Собирается спецгруппа, и мы ищем командира. Знаем, что тебе крепко досталось в последней схватке с халдеями Знающих, что у тебя двое детей…

– Мальчик и… м-мальчик, – пробормотал Руслан.

– Что Ярослава не доверяет воспитание компьютерам, и ты помогаешь ей по мере сил. Но ты самый крутой спец по контактам с галактами. Возглавишь группу?

Чем закончится визит старых друзей, было уже понятно, и всё же вопрос Ивана застал Руслана врасплох. Мысли разбежались, напрягая сознание и теребя душу. Год он прожил почти спокойно, согласившись с новым положением аналитика Центроспаса, тоже требующего нервного напряжения и быстроты мысли, но не таких экстремальных, какие возникали у контрразведчиков. Перед глазами встало лицо Ярославы с умоляющими глазами, послышались голоса малышей, вспыхнуло и исчезло лицо мамы… и он с ужасом подумал: неужели придётся всё это бросить?!

Гости обменялись понимающими взглядами.

– Если хочешь, посоветуйся с Ярославой, – сказал Грымов.

Руслан очнулся, покраснел, вдруг сообразив, о чём они подумали.

– Не надо… советоваться, я с вами.

– Уверен?

Он попытался вернуть лицу твёрдость, оценивая взгляды контрразведчиков, разозлился неизвестно на кого, в душе поднялась волна гнева… и опала, разбитая волноломом воли. Стало легче дышать. Руслан выпрямился, голос его окреп:

– Я с вами!

– Могу я поговорить с Ярой, – предложил Грымов.

– Не надо.

Воеводин кивнул.

– Он в порядке. Возможно, всё в скором времени выяснится ко всеобщему облегчению, наши страхи пройдут, и вы вернётесь домой как после прогулки. – Он подумал. – А возможно, и всё усложнится.

– Я понимаю, – торопливо сказал Руслан.

– Яра нас тоже поймёт.

– Естественно.

– Если бы я мог принести пользу, я пошёл бы с вами.

– Вы нужны здесь, Степан Фомич, – сказал Грымов. – Руслан справится.

В кабинет торопливо вошёл его запыхавшийся хозяин, откинул со лба прядь чёрных волос, окинул сидящих за столиком совещаний гостей.

Руслан приподнялся.

– Сиди, сиди, – остановил его Дербенёв, глянул на Воеводина. – Поговорили?

– Он с нами, – сказал Грымов.

В груди стало тепло. Руслан с трудом сдержал вздох облегчения. Старшие верили в него, и он не мог, не имел права подвести их.

Если бы Всеволод Шапиро, перешагнувший рубеж шестидесятилетия, родился сто лет назад или двести, он выбрал бы тот же путь, путь мыслителя, находящего истинное наслаждение в поиске новых истин. При этом он вовсе не был ботаником, не чурался человеческих переживаний, устремлений и приключений, о чём говорили и его лёгкий характер, и многочисленные друзья, и отношения с женщинами, ни одна из которых при расставании с ним не обижалась на него.

Он не пользовался ускорителями интеллекта, появившимися ещё в середине двадцать первого века, оптимизирующими обучение и деятельность человека, но активно задействовал чип-секретарей, называемых терафимами, и всегда носил костюмы, представлявшие собой гарнитуру компьютера, связывающего учёного с мощными вычислителями и комплексами ИИ – искусственного интеллекта класса «Знаток» и «Стратег».